Нереволюционный экспорт Украины

Сегодня, во времявидеоконференции, которую организовал Институт мировой политики, получилаудовольствие от общения с Ириной Прохоровой, сестрой Михаила Прохорова.Говорили о последствиях президентских выборов в России для самой России ифрагментарно – для региона.

Я, среди прочего,  поинтересовалась у Ирины Дмитриевны,насколько опыт Украины, которая, с одной стороны, пережила «оранжевуюреволюцию», но, с другой, избрала президента, который во время этой самойреволюции был по другую сторону баррикад, способен повлиять на развитиеситуации в самой России. И извлекли ли российские элиты и российское обществоурок из поражения «оранжевой революции» в Украине?

Поинтересовалась  не в последнюю очередь потому, что глубокоубеждена: не только Россия имеет влияние на Украину, но и Украина владеетогромным потенциалом влияния на Россию. Что, в частности, красноречиво продемонстрировало недавнее исследованиеИнститута мировой политики «Мягкая сила Украины в регионе».  Эта «мягкая сила» Украины в России  проявлялось и тогда, когда Россияактивизировала свое вступление в ВТО, после того, как туда вступила  Украина. И тогда, когда Россия вслед заУкраиной вдруг начала говорить о «евроинтеграции», хотя ранее говорилаисключительно о партнерстве и сотрудничестве с Евросоюзом. И тогда, когдаРоссия начала пытаться догнать Украину в визовом диалоге с ЕС и, кстати, понекоторым параметрам уже обогнала нас.

Ирина Прохорова, как мнепоказалось, не склонна преувеличивать влияние украинских протестных настроенийпочти восьмилетней  давности на нынешнююситуацию в России. Главным образом потому, что, по ее словам, в России иУкраины разные векторы развития протестного движения.  В России, говорит она, просто никто не хочет революций – печальныйисторический опыт  подобных событийразвил явное отторжение революционного вируса российским обществом. Слишком ужотпечатались в памяти большевицкий прошлый опыт. И слишком уж  явным свидетельством  смерти политического организма является  эта самая революция. Эволюция – да, революция– ни в коем случае.

Что касается именно  «оранжевой революция» -  то это явно не тот образец, на который, судяпо словам Ирины Дмитриевны, готовы равняться даже те немногие россияне,которые  все же готовы к болеерадикальным протестным движениям. «Не мне судить о результатах «оранжевойреволюции», но  мне жаль, что онапревратилась в жупел, которым пугают россиян», - заметила Прохорова. 

Действительно, «оранжеваяреволюция» - не та «мягкая сила» Украины, которую нужно экспортировать в Россию(если, конечно,  ее вообще еще можносчитать нашей «мягкой силой»). А вот евроинтеграция Украины, подкрепленнаяочевидными даже для российского обывателя внутренними реформами – является  нашей реальной «мягкойсилой», поскольку вынудит российское руководство отказаться от идей ЕвразийскогоСоюза и точно также следовать в европейском направлении.