Почему кривая демократия лучше, чем прямая

Идея прямой демократии, так сказать, овладевает массами. В сети появляется все больше текстов, подобных, например, этой заметке , где авторы объясняют, как удобно будет нам всем голосовать за все, что захочется, нажимая кнопки на айфончике и без всякой там Верховной Рады. И это не может не удручать, ибо прямая демократия несет беду гораздо большую, чем кривая.

Объясню. Чем отличается прямая демократия от представительской? В нашей доморощенной версии — прежде всего, отсутствием этих самых представителей. Тезис звучит примерно так — при нынешнем развитии технологий больше нет никакой потребности в пацанах в Раде, мы можем сами, не выходя из дома в любое удобное время принимать нужные законы.

Замечу, что и в тексте по приведенной ссылке и, скажем, в русскоязычной Википедии, все это дело выглядит именно как «народовластие», то есть, процесс, инициируемый и существующий в обществе. То есть, это мы как бы сами для себя и в своих собственных интересах делаем. Однако, совсем нетрудно убедиться в том, что это не так, и в этом смысле идея прямой демократии полезна, так как позволяет лучше понять откуда и зачем взялась демократия в том виде, в котором мы ее наблюдаем сегодня и осознать угрозу, которую несет ее «улучшенная» версия.

Однако, по порядку. Давайте представим себе свободное общество. Вот я живу в таком обществе и, скажем, зарабатываю тем, что вожу товары из Китая и продаю их в Украине. Мой уровень жизни зависит от того, насколько мне удается удовлетворять потребности украинцев товарами из Китая. Я заключаю контракты, конфликты решает (частный) суд, если необходима какое-то принуждение, в дело вступает (частная) полиция, с которой у меня тоже контракт, или которая действует в рамках моей страховки и страховок контрактов и собственности — вариантов может быть миллион, в данном случае речь не о них. В общем, все идет хорошо и тут вдруг какие-то фрики «голосуют» с помощью айфонов за «пошлины на импорт из Китая». То есть, выходит, я должен платить кому-то просто за то, что я вожу товары из Китая и продаю их в Украине. Платеж этот не есть санкция за невыполненный контракт, он вообще никак не связан с моей деятельностью, это просто частное мнение неких фриков о пользе, которую приносит сферический в вакууме «импорт из Китая», при этом даже, не самим фрикам, а вообще непонятно кому.

Как вы думаете, куда я пошлю фриков с их айфонами и голосованием? Правильно думаете. Если же всерьез, то совершенно очевидно, что в свободном обществе не только не нужна, но и невозможна никакая прямая и уж тем более кривая демократия. То есть, посыл ее адептов о том, что «это мы тут сами для себя решаем, а начальство у нас бегает на побегушках» глубоко ошибочен. Голосование фриков имеет смысл только тогда, когда они знают, что есть суды (монопольные) и полиция (монопольная), которые мало того, что придут ко мне спросить, а где же пошлина на импорт из Китая, так мне еще нельзя будет им сопротивляться, ибо за сопротивление властям эцилопп бьет палкой по ночам.

Мало того, голосование фриков имеет смысл только, когда существуют закрома Родины — место, куда трудолюбивые монопольные пчелы несут все эти пошлины, налоги и прочие поборы. Таким образом, у нас складывается вполне знакомая картинка государства. И становится понятно, что не начальство бегает на побегушках у фриков, а фрики работают на пополнение закромов начальства. Правда, делают они это добровольно, радостно и с огоньком, поскольку ощущают себя в царстве свободы. Этим и отличается прямая демократия от кривой.

Более того, очевидно, что только государство и выигрывает от такого положения дел, ведь вооруженным людям, которым вы не можете сопротивляться, поскольку лишены такого права, вообще говоря, по барабану, за что именно «голосуют» наши фрики. Они могут голосовать за то или за это, в результате, проигрывают то одни, то другие группы, но государство всегда в выигрыше, потому, что без его монопольного «тащить и не пущать» всего этого праздника уютного айфонного голосования просто не будет.

То есть, причины и следствия выглядят обратно той картине, которая складывается в голове у сторонников прямой демократии. А именно, прямая демократия (как до нее — представительская) — это просто инструмент в руках у государства. Для выкачивания налогов, разумеется. И да, прямая демократия более эффективна, чем представительская. Для государства, не для вас.

Собственно, история весьма наглядно показывает этот процесс, который, конечно, является не спланированной акцией или заговором, а естественным поведением сложной системы под названием «государство», ее попыткой приспособиться к изменениям в другой системе - обществе, на котором она паразитирует.

Не случайно представительская демократия в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, завелась в богатых обществах, сменив режим, который можно условно назвать республиканским. Этот режим отличался тем, что государство довольно эффективно контролировалось, причем единственно возможным способом — финансовым. В Британии, например, парламент каждый год утверждал налоги. Не существовало «налогов вообще», к которым мы привыкли и считаем само собой разумеющимися. Налоги, к которым мы привыкли, назывались чрезвычайными, потому, что «обычными» считались доходы короля от своих земель и прочих плюшек. Все что выходило за эти рамки являлось чрезвычайным и требовало утверждения парламента, которое и происходило каждый год. Государство жило на голодном пайке, что позволяло обществу расти и развиваться, а Британии править морями и половиной мира.

Представительская демократия была ответом государства на эту ситуацию. Под соусом заботы о сирых и убогих, под видом создания полиции, всеобщего образования и социального страхования государство взяло свое. Расширение избирательного права и прочие реформы такого рода лишили общества возможностей контролировать государство и уже в конце 19 века Дайси в своем «Конституционном праве Англии» писал, что хотя процедура голосования за чрезвычайные налоги еще существует, прогрессивная общественность может не волноваться, - это чистая формальность и необходимый для ее прогрессивных нужд бюджет всегда будет собран. Хуже того, представительская демократия втянула в политическую борьбу «широкие народные массы», пообещав им разные плюшки за «государственный» (а фактически — за их собственный) счет и превратив политический процесс в ту самую борьбу всех против всех, которой так опасался Гоббс. Это, пожалуй, самый страшный результат представительской демократии.

Таким образом, к 30-м годам 20 века условно республиканская система была заменена демократической. Заметим, что внешне вроде бы ничего не изменилось, но функционально это совершенно другая система, где-то даже противоположная предыдущей. Это хорошо видно по роли парламента. В «республиканском» парламенте заседают налогоплательщики, функция которых — ограничить собственные затраты, в демократическом заседают налогополучатели и представители враждующих групп налогополучателей, функция которых — максимально расширить налогообложение в широком смысле и победить конкурентов в борьбе за бюджетные расходы. Украинский парламент — прекрасная иллюстрация этого состояния дел. «Олигархи» и всяческие представители сирых и убогих играют в нем одну и ту же роль — увеличить распределение национального продукта через бюджет.

Прямая демократия и ее спутник в виде электрического правительства есть простое продолжение процесса приспособления и совершенствования государства. За годы представительской демократии «широкие народные массы» так и не осознали суть происходящего, но приобрели недоверие к ее институтам. То есть, они догадываются, что что-то здесь не так, но что именно — не знают и потому не доверяют «всем этим депутатам». В итоге, сбор удоев падает, публика не желает платить нелюбимому государству. В этом смысле идея прямой демократии через айфончик выглядит для государства крайне ободряющей, поскольку она снова позволяет государству — единственному бенефицианту во всем этом деле — выглядеть «всего лишь» инструментом, который добрые люди используют для добрых дел (еще раз обратите внимание на текст по ссылке, он очень показателен в этом смысле).

Думаю, что содержанием политического конфликта в ближайшее время как раз и будет борьба прямой и кривой демократии — «прозрачности и прогресса» против «архаики и казнокрадства», то есть борьба между группами, привыкшими пилить отобранные у народа деньги через бюджет законодательство и прямое регулирование и группами, которые понимают, как можно это делать без заседаний в парламенте. То есть, фактически повторится история конца 18 и 19 века, когда менее эффективный феодальный способ присвоения уступил место более эффективному демократическому.

И последнее. Я не зря обратил внимание на то, что представительская демократия завелась в богатых и преуспевающих странах, поскольку это весьма эффективный кровососущий орган, в работу которого, к тому же, прямо вовлечены и его жертвы. Слабые общественные организмы не выдерживают таких нагрузок. То, что демократии толком не прижились нигде, кроме стран Запада (то есть, богатых стран) и везде приводят к вечным неурядицам и конфликтам — хорошо известный факт. И потому очевидно, что более совершенная модель кровососания — прямая демократия — будет для них просто губительна.

Для «Контрактов»