Современный мастер политической шпаги - это всегда игрок. Высокого класса.

На днях прошла большая дискуссия в Одесском клубе деловых людей на тему, "Критерии профессионального политика". Моя позиция была такой.

Ответ на этот вопрос в чем критерии профессионального политика, лежит в понимании различия между тем, кто играет в игру «политика» фанатично, и тем, кто играет в эту игру  "политика" как в игру. Эти последние три слова (как в игру) слегка мутят воду, но именно на этой основе зиждется истинный профессионализм. Об этом пост.

Поэтому, начать следует с того, а что сегодня? А сегодня  абсолютное большинство политиков находится в состоянии навязчивой игры в политику.  Под этим имеется в виду то, что нынешние политики потеряли свободу выбора в этом вопросе. То есть, они не могут не играть в политику. Не могут! Это вряд ли чем отличается от других форм зависимостей. Механизм тот же - "я не могу не  есть, не пить, не курить, не __________, не играть в политику".

Не могут не играть точно так, как не может  избавиться от зависимости наркоман. Они должны играть в политику. И они обязаны выигрывать спикера, премьера, выборы. Конечный результат любой навязчивой (фанатичной) игры - это выиграть, а в нашем случае - выиграть выборы. Потом спикера. Потом премъера. И они (фанитики) должны делать это несмотря ни на что. Понимаете! Несмотря ни на что! Мы каждый день видим вокруг нас эту фанатичную деятельность.

Далее. Каковы тенденции?

По мере того, как в нашем обществе игра в "политику" становится все более серьезной и все более важной, игроки все меньше и меньше заботятся о благополучии своих соперников. «Чтоб он издох!» Такая мысль если не озвучивается, то подразумевается. И если не такая злобная, так уж такая, которая подразумевает желание остановить своего противника навсегда! Именно навсегда. Это Вам не футбол. Там все правильно. Уничтожить противника там, означало бы уничтожить возможность играть в футбол и в деньги в дальнейшем. Не напоминает ли это вам институт оппозиции?  В едь институт оппозиции работает на благо только в одном случае – когда оппозиция есть договорное условие игры (чтоб игра правильнее была), а не когда оппозиция -  следствие раздора и разногласий.

Пока же, следует отметить, что на политической игровой площадке по прежнему все не так. На экономической, кажется, - тоже. А то откуда бы взялось, например,  рейдерство. Его результат – это полное уничтожение прав собственности на вещь. Пусть в мозгах потерпевшего это право остается, воспаляя воображение о способах мести, но на уровне физики этих прав, ведь, уже нет. Понимаете в чем беда? В уме еще есть (осталось), а в руках – кукиш!  Вероятнее всего, нужны столетия, что бы вынуть из головы потерпевшего идею, что это уже не его. И вот живет такой человек с идеей вернуть свое. Причем он даже знает у кого оно. Вопрос! О какой консолидации в обществе может идти речь, когда идея отомстить, не только живет, но и умножается с каждым уходящим годом и прожитой минуты?

И какая разница, между этим современным экономическим беспределом под названием рейдерство и тем, что в свое время миллионы евреев были безжалостно убиты в газовых камерах? Это ведь для победы Третьего Рейха? Это ведь всего лишь евреи, правда?

Какая разница, что собственник потеряет имущество (и сон), это ведь для экономической целесообразности. "Я править буду лучше". "Он сам украл это, так пусть не канючит теперь", правда?

Какая разница, что армейские сапоги обагрены кровью, ведь война выиграна! Это ведь всего лишь враги, правда?

Какая разница, каким способом  будут выиграны выборы? Это ведь политика, она как известно грязная, правда?

Какая разница, что людей заставляют работать сверхурочно в ужасных условиях за мизерную плату, чтобы хозяин получил больше прибыли? Это ведь всего лишь рабочие, правда? 

Какая разница, что на Майдане стояли две враждующие идеологии, это ведь ради то, чтобы выиграть выборы, правда?

Чем более навязчивыми (фанатичными) становятся игры, тем более фанатичным становится человек. Чем более фанатичным он становится, тем менее реальным для него становится противник. Он (противник) как бы отсутствует, или присутствует, но как игрок в компьютерной игре, и у него там нет семьи, самолюбия или достоинства. Он виртуальный вымысел – он не реален. Его можно уничтожить без сожаления.

Вдаваться в его проблемы уже не просто не хочется. Вдаваться в них (в проблемы противника) нет ни одного мотива, ибо этих оснований не видно так же, как не  может увидеть страус того, отчего он спрятал свою голову в песок.

И когда политик стал фанатичным игроком (не будем показывать пальцем), его противник не только стал для него менее реальными. Ему (уже фанатику) теперь легче  оправдать свое непростительное поведение. Вспоминаю анекдот про слепого в женской бане. На возмущенный вопрос одной из мадам, что мол ты подлец делаешь, слепой ответил: «Да? - а я и не вижу». Эти тоже не видят. Так легче.

Да, действительно было бы безумием дать таким  настоящее могущество, потому что, наверняка, при первой же возможности они злоупотребили бы им. Но пока они находятся в состоянии навязчивых игр, у них нет, и никогда не будет настоящего могущества. Сегодняшняя политическая свара – это необходимое зло, несмотря на то, что среди политиков есть все же с десяток-два нормальных (не фанатиков, но игроков). Поэтому (пока) большинство в парламенте всегда будет только ситуативным и компромиссным. Это не большинство, основанное на единстве взглядов за будущее Украины. И это нужно понимать. Причем, понимать нужно то, что единство взглядов будет отсутствовать именно в условиях, когда ведется навязчивая (фанатичная) игра. Нетрудно теперь представить логику развития Украины на ближайшие 4-5 лет, в том числе и кнопки, на которые могут без труда нажимать более сильные игроки.

Только когда политик больше "не должен играть и выигрывать", он может легко делать правильные дела типа создавать в стране порядок.  Но, когда для него игра в политику продолжает оставаться навязчивой игрой, и он не способен от нее отказаться, так же как наркоман от наркотической зависимости, он не сможет создать порядок, поскольку самим фанатизмом будет создавать борьбу или войну.  В любви и войне нет правил - говорили  индусы. Но мы ведь славяне!

Чем сильнее политик нагнетает постулат “Я должен играть в политику”, тем ближе и ближе он к “Не могу делать добро людям”. Чем больше навязчивое желание достичь успеха (стать депутатом), тем более трудным становится истинный успех (жизнь народа стала лучше). Только когда игры разумные и изящные, только тогда и появляются настоящие возможности. Берн здесь ни причем, хотя многое сказал хорошо. Вот, например, что удумала соцпартия, войдя в коалицию с «регионами»!!! Это ж какой разумный и изящный ход! - соединить "настоящие мозги" с настоящим капиталом!  Чем это только закончиться? И правда, только когда игры разумные, только тогда и появляются настоящие возможности... А этот "ход" обречен, потому что это сделка, то есть коммерческая акция, как бы не обосновывали ее якобы политическую резонность.   

И по мере того, как человек подходит к этому состоянию (разумность и изящность ведения игры стоит выше потребности ее выиграть), он все больше осознает, что его счастье связано со счастьем других, потому что трудно играть в одиночестве. Ему нужны другие, чтобы делиться своими ощущениями. Другие, такие же способные, а иначе игры становятся невыносимо скучными. Всегда выигрывать неинтересно, и поэтому человек учится дорожить хорошими противниками и очень заботится об их благополучии. И именно тогда он понимает ценность оппозиции как основного условия игры, в том числе и в политику, а не эмоционирует на  нее (опозицию) и не относится к ней как к "побежденному" в  политических разборках.

Поэтому, когда простолюдин (избиратель) и лидер (политик) освобождается из самой главной ловушки ума -  навязчивых (фанатичных) игр, и теперь он может играть и может не играть, у него могут начать меняться взгляды на жизнь...  Он начинает жить исходя из максимального блага для максимального количества людей (так, кажется, звучал постулат Дж. Ролса в его известной работе «Теория справедливости»), а не ради выиграша.  Короче говоря, он становится этичным.