Левый марш

          Во времена бывшего СССР был такой анекдот. К маме, работнице завода по производству стиральных машин, приезжает дочь – высокопоставленный партийный работник. Мама просит: «Достань мне, дочка, стиральную машину!» Дочь – с удивлением: «Ты же работаешь на заводе стиральных машин, ну вынеси ты ее по частям, и собери!» Мать – в ответ: «Три раза выносила и собирала – все время почему-то миномет получается!!!».

     Наша власть на протяжении уже 20 лет пытается решить одну задачу – осчастливить свой народ (или говоря точнее – электорат) высоким уровнем жизни. Для решения этой задачи власть пытается  собрать определенное количество денег у тех, кто их зарабатывает (субъекты производственной сферы) и распределить полученное между теми, кто их не зарабатывает (работники бюджетной сферы, пенсионеры, инвалиды и т.п.). При этом не должно получаться отрицательное сальдо, а если уж таковое возникает – приходится занимать деньги, как внутри страны – так и за рубежом. И что характерно – за эти самые 20 лет данная задача никогда не решалась ко взаимному удовольствию (или хотя бы – минимальному неудовольствию) всех групп населения. Особенно это отчетливо показали события последних 2-х лет, когда окончательно перестал сходиться «дебет с кредитом» украинской казны: попытались увеличить налоговое давление – возникли стихийные протесты предпринимателей, попытались уменьшить пенсионные выплаты – получили протесты афганцев и чернобыльцев, попытались получить деньги у МВФ – не дают, требуя свернуть часть социальных программ.

     В чем же дело? Может, власть у нас плохая – но почему она все эти 20 лет «плохая»,  независимо от личностей Президента, премьер-министра и прочих «вождей» калибром поменьше, общее количество которых за эти 20 лет у нас уже исчисляется сотнями? Может, мы сами не умеем работать? Или потребности у нас, как у граждан Кувейта?  То есть, почему все время, независимо от способа сборки стиральной машины - все равно получается миномет?

     По моему мнению, истинная, «корневая» причина всех наших экономических и политических проблем кроется в лево-социальной модели устройства украинского общества.

     С незапамятных времен в умах человечества живет идея всеобщей справедливости, равенства и братства. И эта идея (назовем ее условно «левая») всегда противостояла идее дарвиновского естественного отбора,  согласно железным законам которого должен побеждать сильнейший (назовем условно эту идею «правой»).  Левая идея, утрированной версией которой стала  идеология коммунизма, провозгласила необходимость принудительного перераспределения значительной части материальных благ в пользу более слабых членов общества, обладающих меньшими способностями к социальной адаптации. Первым коммунистом, как ни странно, был Иисус Христос – по крайней мере, если воспринимать буквально некоторые положения Нового Завета. Как известно, попытки построить коммунистическое общество (в разных его версиях) потерпели полное фиаско, хотя коммунистические идеи и оказали некоторое «смягчающее» влияние на тот крайне правый тип общества, который существовал в мире в первой половине 20 века.

     Но что мы видим сейчас? Левая модель общества в Европе, которую  не так давно называли «шведский социализм», начинает разрушаться – что называется, на наших глазах. Из года в год нарастают проблемы, вызванные прежде всего успехами в материальном производстве, медицине и экологии, которые приводят к перманентному  улучшению качества жизни населения. Спрашивается, что же в этом плохого?  На первый взгляд – все только хорошее: растет продолжительность жизни, люди меньше умирают от болезней, увеличивается общая комфортабельность быта. Но есть и оборотная сторона медали. Снижение смертности (в том числе детской) от болезней приводит к тому, что качество генофонда стремительно ухудшается – из-за отсутствия естественного отбора. Увеличение продолжительности жизни (в том числе выживаемости от ранее неизлечимых болезней) ведет к ухудшению демографической структуры населения – проще говоря, к увеличению количества стариков и инвалидов, которых нужно содержать. Коренное население Европы, привыкшее к бытовому и социальному комфорту, больше не желает терпеть никаких  ограничений и лишений – из-за этого падает рождаемость. Высокие стандарты социальной помощи безработным привели к повальному иждивенчеству иммигрантов из Азии и Африки, а пресловутая «толерантность» не позволяет элементарно дисциплинировать маргинальные группы населения, не имеющие особого желания  соблюдать традиции (а иногда – и законы) своей страны.

      Таким образом, очередная многолетняя попытка так называемых цивилизованных стран пренебречь законами природы терпит фиаско. Эти законы просты и понятны, и их вкратце можно сформулировать (применительно к человеку) в виде следующих общих положений. 

     Положение первое. Человек по природе своей ленив, и 90 процентов людей готовы трудиться исключительно в меру своего чувства голода (холода, страха перед завтрашним днем и т.п.). Еще 5 процентов могут трудиться и по другим мотивам (муки творчества, лидерские амбиции и т.п.), а оставшиеся 5 процентов дешевле содержать, чем заставлять работать (рецидивисты, психопаты и т.п.).

     Положение второе. Все люди имеют разные (от природы) способности, и соответственно – разные возможности самостоятельно обеспечить себя тем, что они желают иметь.

     Положение третье. Абсолютное большинство людей желали бы при минимальных прилагаемых усилиях (в виде собственного труда) иметь максимальный полезный для себя результат (в виде материальных благ). Это положение является производным от первого и второго положения.

     Что же из этого всего следует? Любая лево-социальная модель общества представляет собой попытку в большей или меньшей степени пренебречь этими основными свойствами человеческой природы. Государство в этих случаях отбирает значительную часть того, что создано трудом одних (более активных, сильных, креативных)  граждан, и определенным образом распределяет между теми, кто это «отобранное» сам не создавал. Это неизбежно порождает недовольство первых (поскольку у них отобрали часть заработанного), и недовольство вторых (поскольку отобрано было слишком мало, а поделили – несправедливо). Кроме этого, при самом процессе перераспределения часть материальных благ неизбежно присваивается государством в лице чиновников  - а этим уже недовольны и первые, и вторые! Причем количество недовольных и способы выражения некоего высокого чувства, именуемого в быту «жабой», варьирует в разные периоды времени и в разных странах - но никогда полностью не сходит на нет. Таким образом, левая модель – это перманентный (и приципиально неразрешимый) социальный конфликт, формы выражения которого могут быть весьма разнообразными – от эпизодических мирных демонстраций с участием нескольких человек,  до массовых беспорядков и даже революций.

     Применительно к Украине следует добавить, что наша, на первый взгляд - вроде бы  левая модель общества, принципиально отличается от стран Европы тем, что она возникла не путем эволюции из право-либеральной системы, сложившейся к середине 20 века в странах Западной Европы и США, а стала результатом деградации коммунистического режима, который нам достался от бывшего СССР. Для тех, кто не помнит (или не знает), о чем речь: при «совке» государство отбирало у работающих почти 100 процентов произведенного продукта, после чего перераспределяло его через систему заработной платы, получаемой на государственных предприятиях  и организациях (как вариант – в колхозах, которые фактически были квазигосударственными образованиями), а также развитую систему социальных льгот. Поэтому многие с ностальгией вспоминают  бесплатные образование и медицину, почти бесплатное жилье, гарантированные работу и пенсию – забывая при этом, что оборотной стороной этого видимого благополучия были почти полная уравниловка в оплате труда, тотальный дефицит потребительских товаров и полунищее существование абсолютного большинства населения. Но если эволюция общества в странах Западной Европы и США привела в основном к сглаживанию наиболее острых противоречий между наемными работниками и предпринимателями, то деградация режима бывшего СССР привела к несколько другому результату. Государство, которое на первоначальном этапе становления  Украины практически самоустранилось от контроля за хозяйственной деятельностью нового класса предпринимателей, в то же время не смогло (по ряду причин) в открытую отказаться от социальных обязательств, доставшихся по наследству от прежней власти. Проще говоря, по польскому пути «шоковой терапии» мы не пошли. Это сразу же привело к серьезной диспропорции между размером собираемых налогов (которых в принципе не могло быть столько же, сколько государство отбирало у производителей при «развитом социализме» - ведь часть меньше целого) и размером средств, необходимых на выплаты пенсий, зарплат бюджетникам и разнообразных дотаций населению. По этой причине вплоть до конца 90-х годов Украину лихорадили перманентные кризисы неплатежей, задержек зарплат и пенсий и прочие «прелести» нашего молодого капитализма. Эти проблемы несколько сгладились со временем, но принципиально ничего не изменилось – бюджетных средств, как мы видим, по-прежнему не хватает даже на то, что государство уже обязано выплатить своим гражданам.  А вести серьезные разговоры о бесплатной медицине, образовании и жилье   уже стало даже неприличным – хотя  все это  формально предусмотрено Конституцией Украины.

     Но левая модель, продемонстрировав свою полную несостоятельность, по-прежнему остается «священной коровой» в умах значительной части населения. Многие люди до сих пор уверены, что наличие честной и компетентной власти является панацеей от всех экономических и социальных проблем. То есть достаточно избрать «правильного» вождя (вождей) для справедливого дележа общественного продукта – и наступит рай на земле. Такая иллюзия связана с элементарным непониманием того, что  общее количество произведенной в стране, к примеру, колбасы никак не зависит от способа ее распределения между едоками, а зависит только от количества сырья и трудолюбия колбасников. Власть может только создать условия для повышения этого показателя – и не более того. С другой стороны, власть может часть этой колбасы просто отобрать и поделить между чиновниками – опять же, страна в целом богаче не станет, богаче будут отдельные личности, близкие к процессу отъема и дележа. Поэтому наше топтание на месте на протяжении последних 20 лет связано именно с непониманием того, что причиной всех наших бед является не столько хорошая-плохая власть, сколько изначально порочная модель общества.

     Какие же есть способы разрешения этой проблемы? Из принципиально отличающихся их существует всего три.

     Первый способ – революционный, в стиле т.Шарикова, то есть «отнять все, да  и поделить».   Способ нехитрый, и вроде бы экономически эффективный – он заключается в  «раскулачивании» олигархов, репрессивных мероприятиях «с конфискацией» в отношении коррумпированных чиновников, а также в жестком подходе к налогообложению крупного и среднего бизнеса. Что характерно – реализовать такой способ может как новая, так и (в принципе) действующая власть (о наличии, или отсутствии к этому мотивации у власти мы пока говорить не будем). Но что потом? Полученные деньги будут розданы страждущим (пенсионерам, чернобыльцам, врачам и учителям), но общее количество колбасы от этого не увеличится. Иллюзия возможного успеха от «дележа» заключается еще и во внешней мишуре,  лоске жизни наших нуворишей – дорогие машины, особняки, драгоценности. Но  все их благосостояние, даже если его равномерно «размазать» по населению в целом,  ничего существенно не улучшит в жизни этого самого населения – и в этом главная ошибка поклонников т.Шарикова. Наш добрый народ, развращенный привычкой требовать от государства социальных благ, все это употребит в один глоток – но ни больше, ни лучше колбасы производить не станет. И через некоторое время власть опять столкнется с теми же проблемами – правда, отбирать уже будет нечего, да и не у кого.

     Второй способ – эволюционный. Можно развивать демократию, формировать гражданское общество, совершенствовать правоохранительную, налоговую и судебную  систему – чтобы чиновники как можно меньше воровали, и как можно справедливее распределяли. Это – путь развитых, цивилизованных стран, с возможностью такого варианта никто не спорит. Но у них на это ушли десятилетия, причем изначально с производством колбасы на душу населения было как-то получше, чем у нас – видимо, «звериный оскал капитализма» заставлял ее производить намного больше. Это потом они этот «оскал» облагородили - при этом не снижая темпов колбасного производства. У нас же – наоборот. Вначале на протяжении 70 лет у трудящихся отбивали всякую охоту работать - но зато привили вкус к пользованию «завоеваниями социализма», теперь же государство в лице «гигинтов мысли» Азарова и Тигипко  пытается скрестить ужа с ежом - совместить присущее нашему народу стремление к «халяве» и мотивацию к ударному труду. Видно, эти товарищи не знакомы с творчеством Жванецкого – а зря, ведь эта тема была актуальна еще при СССР. Он бы им объяснил, что это несовместимо – ибо желание работать (и производить колбасу, чтобы не умереть с голоду) появляется как раз при отсутствии социальных программ. Что из этого следует? Как минимум то, что эволюция среднего украинца из равнодушного, ленивого и  неквалифицированного колбасника в более успешную разновидность человеческой породы может продлиться еще лет 20-30, что не добавляет оптимизма – жизнь-то одна, а прилично жить хочется уже сейчас.

     Наконец, третий способ – замена левой общественной модели на правую. Что это означает на практике?

     Первое. Необходима ликвидация бесплатных медицины и высшего образования, с одновременной приватизацией лечебных учреждений и ВУЗов, при этом финансироваться из бюджета должы только экстренная медицинская помощь (в системе МЧС) и всеобщее среднее образование. Это приведет к конкуренции между субъектами оказания медицинских и образовательных услуг, вследствие чего повысится качество и станет разумной (то есть экономически обоснованной) их стоимость. У граждан появится выбор – оплачивать медицинскую страховку, платить врачу наличными по мере необходимости, или умереть от болезни из-за отсутствия и того, и другого. Но это будет личный выбор каждого - и не  нужно горько рыдать по поводу обездоленных пенсионеров. Ведь никто не оплакивает участь человека, у которого не хватает денег на продукты, не так ли? Но ведь и от голода можно умереть, а не только от инфаркта – так почему медицина изначально поставлена в более худшее положение, чем торговля колбасой? В сфере образования – граждане будут оплачивать именно обучение, а не получение диплома – уже это дорогого стоит.  А особо одаренных можно учить за счет будущего работодателя – думается, в желающих получить себе «на плантации» на 3-5 лет толкового специалиста недостатка не будет.  

     Второе. Необходима ликвидация государственного пенсионного обеспечения, бюджетной поддержки ЖКХ и прочих дотационных (для населения) программ. Пусть граждане сами решают – отчислять им деньги в пенсионный фонд, копить «на старость» в банке, или умереть от голода после достижения пенсионного возраста. Давно назрел вопрос о том, чтобы отпусить цены на услуги ЖКХ, которые в большинстве случаев не покрывают даже прямых затрат (с одновременным прекращеним дотаций коммунальным предприятиям), а для обуздания непомерных аппетитов коммунальщиков, связанных с бесхозяйственностью и воровством – достаточно хотя бы элементарного (но эффективного) контроля за обоснованностью тех же тарифов. Это позволит выровнять хотя бы региональные (и иные) диспропорции на рынке жилья,  иногда поражающие своей уродливостью. Ведь непрямыми потребителями дотаций являются все – и жители Киева, и «депрессивного» поселка на Донбассе, и добросовестные плательщики – и многолетние должники, и пенсионеры – и олигархи. В самом радикальном варианте – можно поставить вопрос так: почему за наш общий счет практически одинаково субсидируется пенсионер из г.Ровеньки Луганской  области, исправно плятящий за коммунальные услуги, и владелец ресторана, проживающий в Печерском районе г.Киева, и имеющий задолженность за последние 3 года?

     Третье. Основная «черная дыра» бюджета - это прямое государственное финансирование отраслей материального производства. Это позорное явление, известное прежде всего хищениями до половины выделяемых на эти цели средств, нужно ограничить исключительно оперативно-хозяйственными потребностями органов власти. Проще говоря – выделять деньги только на зарплату чиновникам и содержание их контор.  Причем – одной строкой в смете. И если какой-то начальник ГНИ или РОВД решит получить «откат» при закупке оргтехники, то это сразу отразится на зарплате его подчиненных – и не позднее следующего дня  «Где Надо» уже будет лежать соответствующий донос. И коррупция в этой части будет, что называется, зарублена на корню.    

     Четвертое. То, без чего нам не обойтись – это максимальная либерализация предпринимательства, с упразднением большинства видов государственного контроля в этой сфере. И все опасения на этот счет являются как минимум преувеличенными – есть опыт той же Грузии. Там одним росчерком пера был упразднен санитарный и пожарный надзор, и население замерло от ужаса – все ожидали нашествия грызунов и выгорания всей страны. Но не произошло ничего подобного. Причина проста – все те же естественные инстинкты самосохранения. К примеру, если покупатель продуктов уверен, что они перед продажей проверяются и сертифицируются – он вообще может покупать их, что называется, не глядя. Но это – в Германии, или в США. У нас, из-за той же коррупции, можно купить что угодно, но по документам это будет «высший сорт». Так зачем платить дважды – сначала чиновнику за «бумагу», затем врачу – за лечение пищевого отравления? Может, просто покупателю надо быть осторожнее, а продавцу – беречь свою репутацию, под страхом быть «выдавленным» с рынка, а то и сесть в тюрьму?   

   Пятое. Необходимо радикальное сокращение государственного аппарата, с максимальной передачей его функций частным структурам, то есть прямое финансирование гражданами тех функций государства, исполнение которых может быть вопросом личного выбора человека. К примеру, почему бы не создать частную исполнительную службу (в том числе – по исполнению наказаний), частные детективные агентства (с полномочиями той же милиции), и расширить сферу действия третейских судов? И пусть они действуют на основании закона и полученных лицензий. Чего боимся? Нарушений «частниками» закона?  Пусть за это отвечают в суде, а чтобы было чем платить за нанесенный ущерб – должно быть обязательное страхование их гражданской ответственности.  Некомпетентности? Пусть граждане сами решают – обращаться в государственную службу, где недоучившийся мажор «за бесплатно» будет годами волокитить дело, или в частную – где все сделают быстро и эффективно. Кстати, опыт внедрения частного нотариата как раз и доказал правильность такого подхода. 

     Шестое. Дано назрела потребность передачи большинства властных полномочий органам местного самоуправления, то есть федерализация страны хотя бы по модели  ФРГ. Вопреки распространенному мнению, никакой опасности для единства страны в этом нет – центральной власти должны быть делегированы только те функции, которые невозможно реализовать на местах (принятие Конституции и законов, функционарование армии, правоохранительной и судебной системы и т.п.). Все остальное (развитие предпринимательства, сбор налогов, строительство дорог, социальная политика) должно быть прерогативой органов местного самоуправления, избираемых населением – причем исключительно по мажоритарным округам! Героев надо знать в лицо – пусть партии занимаются сугубо политической агитацией, а не превращаются в «торговые дома» по продаже мест в парламенте.  

     Седьмое. Необходимо радикальное уменьшение налогового давления на бизнес, с одновременным усовершенствованием налогового администрирования. Налоги должны устанавливаться местной властью (в пределах «вилки», определенной законом), быть простыми в администрировании - и максимально жесткими в пресечении попыток их неуплаты. В таких условиях территории будут вынуждены конкурировать за инвесторов, и через некоторое время (благодаря перетеканию капиталов) экономическое развитие различных регионов начнет выравниваться. Бюджетная политика должна заключаться в том, что из собираемых на местах налогов установленная законом часть перечисляется в государственный бюджет – вместо принудительного изъятия  напрямую у предпринимателей, что опять же провоцирует политическую коррупцию и популизм при принятии бюджета страны.  

     Восьмое. Необходимо ограничить непомерное вмешательство государства в частную жизнь (в частности, упразднение чрезмерного госрегулирования в сфере строительства, использования земли, игорного бизнеса, легализация оборота «легких» наркотиков и сексуальных услуг,  разрешение продажи оружия населению, и по многим другим позициям, где граждане вправе сами решать, как им себя вести). И никакой катастрофы не произойдет – разве что многим чиновникам «обломится» на этом вмешательстве зарабатывать. Ведь всем известно, что уровень алкоголизма и наркомании почти не зависит ни от количества «борцов» с этими явлениями, ни от качества их работы. Если в соответствующем социуме определенное количество граждан должны стать алкоголиками, наркоманами, преступниками или проиграть все свое имущество в казино – это все равно произойдет! Но если одновременно всему обществу в целом «закрутить гайки», то определенные социальные группы понесут на этом дополнительные расходы, а некоторые чиновники получат ничем не оправданные доходы.  Так не проще ли предоставить всему этому процессу идти, так сказать, путем  естественного отбора? Всем известна средняя продолжительность жизни маргинальных групп населения – так какой смысл  мешать тому, что и так неизбежно?   

     А что при этом должно произойти в сфере государственного социального обеспечения? Что будут делать пенсионеры, матери с детьми, инвалиды и безработные? Все то же самое – получать соответствующие пособия. Но не за счет государства, а из частных фондов и страховых компаний – на договорных началах. В чем же принципиальная разница? А вот в чем. Поскольку общее «количество колбасы» от этого как минимум не уменьшится, то предполагаемого многими ухудшения жизни всех перечисленных категорий граждан не произойдет. Более того – как минимум будет экономия на тех, кто сидит на «дележе» этой колбасы. А несомненный плюс – свобода выбора (сколько зарабатывать и как заработанное потратить), которая по крайней мере устранит социальное напряжение в обществе. Те, кто производит материальные блага – не будут недовольны отъемом значительной части заработанного через непомерные налоги. Те, кто нуждается в социальной помощи – не будут недовольны ее несправедливым распределением, поскольку она будет к ним поступать (или соответственно – не будет) исключительно по их собственной воле. И наконец, и те, и другие не будут недовольны коррупционерами у власти – поскольку исчезнет предмет дележа. Разумеется, необходим некий переходный период, на протяжении которого нужно завершить исполнение тех социальных программ, в которых государство уже участвует – но это уже тема отдельного разговора.

     Возникает вопрос: к каким последствиям все это может привести? В принципе, можно поискать ответ на этот вопрос в опыте других стран – например, Польши или Грузии. Но полной аналогии быть не может – соответствующие реформы в Польше проводились фактически в другую эпоху (и соответственно – в других экономических и исторических условиях), а Грузия  существенно отличается от Украины и по структуре экономики, и по ментальности населения. Поэтому наши рассуждения могут носить сугубо академический характер, а выводы в любом случае будут только относительно верными. Итак, что же получится, если наш «левый марш» сделает резкий поворот вправо?

     Первое, что приходит на ум – возможный социальный взрыв, поскольку на первоначальном этапе подобной реформы недовольными могут быть почти все. Но следует заметить, что после распада СССР социально-экономические издержки были намного больше – массовые увольнения, многомесячные задержки зарплат и пенсий, гиперинфляция. Но никакой революции не случилось, а причина этого проста – для массовых протестов в обязательном порядке требуется очевидный для всех виновник, поскольку протестовать абстрактно (то есть против плохой жизни, и за хорошую) нельзя, протест обязательно     направлен против кого-то конкретно. В данном случае – явных виновников не будет, и требовать уже будет нечего и не у кого - в отличие от текущей ситуации в стране.  Нельзя также сбрасывать со счетов и то, что почти в каждой семье потенциально «проигравший» от такой реформы бюджетник, пенсионер, или чернобылец обязательно имеет среди своих родственников «выигравшего», то есть или предпринимателя, или наемного работника в бизнесе. Исключения из этого – немногочисленны, и погоды не сделают. Реальными же социальными издержками можно считать только ухудшение материального положения тех, кто не способен себя самостоятельно обеспечить (в силу физической или интеллектуальной несостоятельности, или просто банальной лени), и поэтому может лишиться вообще каких-либо источников к существованию.  К сожалению, таким гражданам можно только посочувствовать – их уделом будет полная нищета, на грани физического выживания. Но это – неизбежная плата за возможность полноценного развития общества, не обремененного необходимостью содержать не только (и не столько) пенсионеров и инвалидов, но и многочисленных маргиналов (пьяниц, наркоманов,  рецидивистов, и просто тунеядцев). С другой стороны, человек, поставленный жизнью в экстремальные условия, приобретает фактически сверхспособности – и это, что называется, медицинский факт. Лишение незаработанного питания для некоторых граждан – скорее во благо, чем во зло.

     Но неоспоримым достоинством такой реформы будет то, что на смену нашей квазиплановой экономике (как известно, крайне неэффективной и инертной) придут полноценные рыночные отношения. Кстати, в последние годы в среде экономистов и политологов стало модным «пинать» саморегурирующийся рынок, который в условиях распада СССР якобы доказал свою несостоятельность – все ожидали расцвета «шведского социализма», а получили олигархический капитализм в стиле Дикого Запада. Это – серьезное заблуждение. На самом деле никакого «капитализма» на постсоветском пространстве (за исключением стран Прибалтики) и  не пытались строить. То, что получилось, на самом деле является результатом деградации плановой социалистической экономики, и никакого отношения к «настоящему» капитализму не имеет. Дело в том, что так называемый «свободный рынок» просуществовал в Украине и России буквально несколько лет – от момента развала СССР до начала эпохи ваучерной приватизиции.  Кстати, период расцвета кооперативного движения почему-то принято считать эпохой первоначального накопления капитала – а какие такие «капиталы» были накоплены, хотелось бы спросить? На новую квартиру, иномарку, поездку в Сочи? Да, были Артем Тарасов и Герман Стерлинов с их миллионами, но это – единичные случаи, большинство кооператоров так и «застряли» на уровне пирожковых – магазинчиков – швейных цехов. На самом деле это самое «накопление», а точнее – «присвоение», происходило во второй половине 90-х годов, когда кучка прытких личностей, оказавшихся в нужное время и в нужном месте, вдруг стали собственниками практически всей промышленности большой страны.  Одновременно государство, фактически контролируемое этими же лицами, взяло курс на подавление конкурентной борьбы, монополизацию основных рынков и финансовых потоков, а также сращивание власти и бизнеса – то есть на фактическую  ликвидацию   классической схемы предпринимательства в понимании Адама Смита. Поэтому при создании (а точнее – восстановлении) адекватных условий для бизнеса инвестиционный бум в любой стране (в том числе и в Украине) просто неизбежен. И чем быстрее и радикальнее эти условия будут внедряться в нашу жизнь – тем быстрее придут инвестиции (а значит – новые рабочие места, повышение заработных плат, улучшение качества жизни населения).  

     И что самое главное – это можно реализовать исключительно закондательным путем. Не нужны ни революции-экспроприации-конфискации, ни лихорадочные  поиски нефти- газа-кредитов, ни бесконечные выборы-перевыборы. Не нужны даже ток-шоу у Шустера и Киселева. Нужна только политическая воля и понимание, что другого пути у нас просто нет.