Компромисс для Мэра

В Одессе не утихает история, связанная с уголовным производством вокруг мэра города – Геннадия Труханова, а также первых чиновников города. Ситуация нашла как сторонников мэра, которые готовы его поддерживать, писать благодарственные письма, вспоминать все заслуги и пересчитывать тротуарную плитку в городе, так и ярых противников, которые «с пеной у рта» доказывают необходимость «посадки» главы города, только по тому, что «не красть он не мог», т.е., огульно.

 Собственно, и первые, и вторые в разрезе конкретного случая руководствуются исключительно личной симпатией или антипатией к руководителю «южной пальмиры».

Позволю себе напомнить, из каких объективных обстоятельств состоит ситуация вокруг задержания мэра и применения к нему средств уголовно-процессуального воздействия.

 14 февраля 2018 года Г. Труханов, вернувшись из Польши, в аэропорту Борисполя был задержан сотрудниками НАБУ, в тот же день был допрошен, а также ему было вручено подозрение о совершении ним преступления, предусмотренного ст. 191 ч. 5 УК Украины, по факту присвоения и растраты имущества.

Так, следствие пришло к выводу о том, что городской голова, совместно с рядом должностных лиц городской власти, а также представителями частных структур: ЗАТ «UAB Naster», ООО «VALTON GROUP LP» и ООО «Девелопмент Элит» завладели денежными средствами местного бюджета г. Одессы в сумме 185 мл. грн. Именно эти деньги были выручены частными предприятиями  от продажи городу нежилых помещений (принадлежащих в свое время ОАО «ХК «Краян»).

15 февраля 2018 года практически вся Одесса наблюдала за судебным процессом в Соломенском суде г. Киева, в ходе которого принималось решение по избранию меры пресечения для Г. Труханова.

Напомню, что детективом НАБУ было выдвинуто требования о содержании Г. Труханова под стражей с возможностью внесения залога в размере 50 млн. грн. Такое требование было аргументировано тем, что мэр может скрываться от органов досудебного следствия, уничтожить вещественные доказательства, препятствовать уголовному расследованию или влиять на свидетелей. Таким образом, детективом были скопированы почти все риски, при которых избирается мера пресечения в уголовном процессе.

Однако, на мой взгляд судом абсолютно логично, был принято решение об отсутствии практически всех, заявленных следствием, рисков, поскольку задачей следствия является не пустая декларация их наличия, а подтверждения реальными доказательствами: свидетельскими показаниями, документами или вещественными доказательствами. Напротив, все необходимые следствию документы и вещи были уже к этому моменту изъяты, повлиять на их содержания подозреваемый уже не может.

Ко всему, Геннадий Леонидович, за несколько дней до своего задержания, сделал шаг навстречу, застав детективов НАБУ врасплох. Мэр сам отправил письмо о том, что готов встречаться для проведения любых следственных действий, тем самым, указав на то, что скрываться от следствия или мешать не намерен, наоборот, заявив некую декларацию о готовности способствовать объективному расследованию дела.

Но ситуация вокруг мэра Одессы не выглядит столь однозначной, на мой взгляд усматривается некий компромисс – договоренность, и вот один из пазлов этой картины.

Несмотря на отсутствие доказательств наличия рисков, необходимых для избрания меры пресечения, суд все-таки, делает субъективные выводы о том, что мэр может повлиять на свидетелей своей репутацией и авторитетом городского головы. То есть, как говорится в таких случаях, практика двойных стандартов.

Суд все-таки усматривает при таком же отсутствии доказательств возможности для принятия решения об избрании меры пресечения, только уже другой, отличной от требований детективов – нечто среднее между желаниями детективов НАБУ взять мэра под стражу и желаниями того же мэра оставаться на свободе.

По мнению суда, эффективным решением устранения возможности влияния на свидетелей является передача городского головы на поруки нардепу Д. Голубову, мотивируя тем, что последний может повлиять на поведения мэра своей репутацией и тем самым обеспечит невлияние со стороны подозреваемого на свидетелей.

Вот здесь и становится понято, причем любому здравомыслящему человеку, который немного ориентируется в политике и обладает достаточным уровнем правопонимания, что Д. Голубов не имеет ни малейшего рычага влияния, да и личной заинтересованности в том, чтобы обеспечивать поведение Г. Труханова на уровне необходимом следствию.

Становится абсолютно ясно, что избрание такой меры пресечения никак не связано с гипотетическими рисками влияния на свидетелей, а попросту является неэффективным. В таком случае, возникает лишь один вопрос: «А зачем принимать решение, заранее понимая о том, что оно носит нулевой коэффициент полезного действия?».

С точки зрения логики, в данной ситуации было два пути решения. Первый, если отсутствуют доказательства наличия заявленных правоохранителями рисков, суд, подчеркиваю, обязан принимать решение об отказе в избрании меры пресечения, не глядя на личные субъективные взгляды, количество положенной или не положенной тротуарной плитки в городе группой аффилированых к мэру компаний, крики сторонников или противников мэра.

Второй вариант, при наличии рисков, которые затрудняют досудебное следствие, суд, опять-таки, обязан принимать такое решение, при котором эффективно будут нивелироваться эти самые риски. И к такому решению, никак не может быть отнесено передача подозреваемого на поруки нардепу Д. Голубову. 

В реальности ситуация выглядит иначе, мы видим, что суд принял какое-то глубоко свое решение, которым и признал сам факт наличия возможности мэра влиять на результаты следствия, но и не ограничил его в такой возможности.

 Вот это есть, на мой взгляд, свидетельство того компромисса, который остается за кадром. Cui prodest (от лат.) – ищи кому выгодно? Одну сторону такой сделки мы точно знаем, а вот кто является «подписантом» с обратной и что является предметом сделки, известно ограниченному кругу лиц.