Глава 26. Чудес не бывает

Полина, 26 лет, кризис, аптека, сигарета, головная боль и дурацкий спор с другом.

Полина стояла с дикой головной болью возле аптеки на Шелковичной, прикуривая очередную сигарету. Уже три часа, как она бессмысленно ходит, пытаясь попасть хоть в один кабинет в парламентском квартале. В голове крутилось только одно: чудес не бывает. Вчерашний дурацкий спор под пиво с другом привел ее к двум выводам: пиво вредно для здоровья, а болтаться там, где скопились деньги, бесполезно. Но вчера она ожесточенно доказывала, что если крутиться среди богатых, то можно пробиться. И вот, уж куда богаче это место в центре Киева – Кабмин, парламент, мимо проходят депутаты, на улице толпы народа, от парламента доносятся обрывки выступления Тимошенко и Тягнибока, история страны прямо здесь, на улице. А она за три часа не смогла попасть ни в один офис. «Чудес не бывает», – в очередной раз подумала она, стоя на перекрестке улиц Шелковичная и Институтская возле аптеки.

Ее взгляд наткнулся на флаг Евросоюза, развивающийся над аккуратной зеленой лужайкой, скользнул на офис напротив. Через дорогу в окне она разглядела деревянную золотистую мебель и дорогие багеты картин. «Дорого, – подумала она. – Если и здесь будет облом, моя теория не работает». Полина решительно швырнула недокуренную сигарету в сторону и направилась в офис. «Принцессы так не поступают», – подумала она, покосившись на окурок.

Войдя в помещение приемной, она обратилась к секретарше. «Я журналист «Фокуса», – нагло соврала она. – У меня вопросы к вашему шефу», – не зная имени, сказала Полина. «Одну минутку». Секретарша открыла дверь кабинета: «Журналист из журнала «Фокус». У Полины вертелось в голове: «Сейчас спросят документы». «Проходите», – пригласила секретарь.

Она оказалась в жутко дорогом кабинете с золоченой мебелью, диваном и двумя креслами. «Дерево, картины, повсюду фаянсовые коровы», – окинув взором помещение, подумала она. За столом, откинувшись в кресле сидел хозяин кабинета. Ее появление отвлекло его от большого экрана компьютера Apple. «Что интересует журнал «Фокус»?», –обратился он к Полине. «У нас готовится серия статей о стартовом капитале богатых людей Украины», – ответила она к своему удивлению. «Вы думаете, это интересно?». «Ну да, читателям важно знать». «Девушка, стартовый капитал – это так скучно… Вам будет даже слушать скучно». «Но все-таки», – настаивала она. Полина порылась в сумочке, достала диктофон: «Расскажите». «Так как есть?», – ухмыльнулся хозяин кабинета. «Как есть». «Ну включайте».

История о стартовом капитале, расшифрованная Полиной с диктофона.

 

Мир состоит из людей, и если вы ходите от одного к другому и знаете, какие задавать вопросы, у вас не может не получиться. Вот моя собственная история, как я ходил от людей до людей по различным инстанциям.

Вы спрашиваете, как я стал капиталистом? Примитивно, просто, делая шаг за шагом в неизвестном направлении, заплатив за успех порядком потрепанными нервами, часами ожидания в приемных, горькими разочарованиями и неожиданными победами.

1988 год, мне 27 лет. Прошел уже год, как я закончил экономический факультет Днепропетровского университета. Но на приличную работу экономистом устроиться так и не удалось – в 1987 году начались сокращения экономических специальностей и новых экономистов не принимали на работу. Месяц бесплодных поисков привел меня в непонятное строение возле шинного завода с надписью «НИИ КГША Научно исследовательский институт крупно габаритных шин».

Поднялся на второй этаж, увидел надпись «Начальник лаборатории экономики труда». Меня приняли на работу инженером-экономистом с мизерной зарплатой в 115 рублей. Ниже в то время зарплат попросту не было. Начальник так и сказал: «Зарплата у нас для декретчиц».

В курс дела я вошел достаточно быстро, но путь для себя я уже обозначил – очень хотелось попасть в торговлю. Там, как я считал, сбываются мечты о хорошей жизни, а Институт – это пересидка.

Побывал у своего одноклассника, который на блатной точке разливал пиво в киоске, он казался мне очень богатым. Во-первых, он угощал меня пивом, а во-вторых, у него в руках были деньги. На эту работу его устроил отец, который работал на пивовозе. Точка давала хороший доход. Я бы тоже пошел на эту работу, но ценные вакансии разливщика пива были заняты. Я рассказал ему о своей идее идти в торговлю. Но он объяснил, что без блата, денег, это сделать невозможно.

Когда мне удавалось выбраться в город (жил я на самой окраине, дальше – только заводы и кладбище), продолжал ходить по торговым учреждениям, в отделы кадров продовольственных и непродовольственных магазинов, универмагам, но меня не брали даже продавцом в овощной ларек. В отделах кадров мне говорили, что людей с высшим образованием не берут на должность продавца.

Тогда, в 1988 году шел уже третий год перестройки. Речи Горбачева завораживали. В программе «Время» часто показывали про передовой опыт, в сюжетах появлялись какие-то арендные бригады и арендные коллективы в торговле. Я с завистью смотрел эти репортажи и думал, как же мне попасть в торговлю. В семье материальное положение складывалось совсем плохо. Маленький ребенок съедал все ресурсы, часто не хватало на самое необходимое, даже на кефир, одежду донашивали старую. Перспектив не было никаких…

В тот год у меня случилось событие, которое я считаю знаменательным. В апреле месяце нас, инженеров-экономистов, отправили в Крым, на ремонт и подготовку пионерского лагеря. Я здорово загорел, а по вечерам продолжал всем талдычить о своей мечте перейти в торговлю. Почему-то никто не верил, что это возможно.

За три дня до окончания командировки я не выдержал и решил поехать домой своим ходом, а денег хватало только на поезд. Чтобы сэкономить на еду, я отправился до Алушты пешком. Мне казалось, что по берегу будет быстрее. В апреле месяце на каменистом берегу никого не было, светило солнце, я устало шел по округлым камешкам крымского побережья, слушая плеск волн и продолжая думать о деньгах. Потому что просто очень хотелось есть. И представляете, на пустынном берегу увидел синюю бумажку – 5 рублей. Как они туда попали после зимы? Непонятно. Но аккуратненькие, они лежали под камушком, и, казалось, ждали меня.

Такого счастливого заработка в моей жизни никогда не было. Добравшись пешком до автовокзала, а затем на троллейбусе в Симферополь, я не только купил билет на поезд, но закуску и даже бутылку вина (очень дешевого – за 1 руб. 40 коп.). С каким удовольствием я ее выпил в тамбуре!

Я с упоением продолжал мечтать о торговле. На следующей неделе, появившись в Институте в своей лаборатории, состоявшей в основном из женщин, на своем столе я увидел газету, в которой красными чернилами была обведена заметка. Это соседка по столу подчеркнула мне заметку о том, что Горпромторг №2 сдает помещение для арендных коллективов. Там же был указан адрес. Это было в другом конце города.

Утром, взяв с собой эту газету, одев костюм двухгодичной давности, купленный в комиссионке, вначале на троллейбусе, затем на экспрессе, я добрался до Горпромторга №2. Он находился в здании общежития, занимая весь второй этаж. Узкий коридор и комнаты по сторонам, кабинеты, отделы, бухгалтерия, и в конце – приемная. С заметкой в руках я вошел в маленькую приемную, в которой девушка деловито печатала что-то на машинке. «Вы к кому?».

Я покосился на дверь с надписью «Директор Кудряшов Иван Степанович». «К Иван Степановичу по поводу аренды», – сказал я неожиданно для себя. «Одну минуту». Она заскочила в кабинет, вышла и неожиданно сказала «Заходите». Небольшой кабинет всемогущего директора второго Горпромторга – а это целая сеть магазинов и универмагов по всему городу, за столом небольшой, как мне тогда показалось, пожилой мужчина.

«Здравствуйте, – говорю я. – Вот у меня ваша заметка. Я бы хотел взять у вас отдел в аренду». «Вы от кого?» – задал вопрос Иван Степанович, приглашая меня жестом присесть. «Да ни от кого… Вот в аренду хотел…». «Да мы не сдаем ничего в аренду», – сказал он. «А заметка?», – спросил я. «Это требуют от нас вышестоящие. Какие-то арендные коллективы открывать. Перестройка… Не знаю, кто это дал». «А как же заметка?» – продолжал спрашивать я.

Он откинулся в кресле и начал с интересом меня рассматривать. «С чего вы взяли, что вам что-то дадут?». «Не знаю. Вот, прочитал». «Знаете, молодой человек, торговля – это такая сфера, где просто так ничего не бывает. Если кто и берет в аренду, это… Понимаете?».

«Да? Ну, хорошо». Встал, хотел было уйти. «Хотя, – неожиданно сказал он, – там какие-то бумаги в плановый отдел пришли. Зайдите. Может, они вам подойдут по кооперативу». У меня появилась надежда. Вышел в коридор и сразу наткнулся на дверь с надписью «Плановый отдел». Туда зашел более уверенно. «Я от Кудряшова, – обратился к начальнице отдела. – У вас документы по кооперативу». Она порылась на столе и вручила мне образец типового устава торгового кооператива, состоящий приблизительно из 30-ти страниц. «А можно я возьму его с собой. Перепишу?» – спросил я несколько растерянно. «Хорошо, только завтра принесите».

Из Горпромторга я вышел с типовым уставом на руках. Присел на ближайшей лавочке, прочитал. Там было написано все, что было мне нужно. И даже указано, где регистрировать – в районном совете, также требовались письмо от учредителя («подавать в восьми экземплярах»), образец протокола и т.д.

Ксероксов тогда не было. Полночи вручную я переписывал устав. Утром поехал опять в Горпромторг. В плановом отделе сказал, что внимательно изучил устав, вернул образец и заявил, что буду открывать кооператив от Горпромторга. В этот же день я отправился в Исполком, там узнал, где регистрируют кооперативы – во вновь открывшемся отделе социального развития. Они сказали, что нужно взять письмо из Горпромторга и предоставить устав в восьми экземплярах. Поехал обратно в Горпромторг. Опять к начальнику: «Я внимательно все изучил и готов от вас открывать кооператив». Он удивленно на меня посмотрел. По его поручению, мне отпечатали письмо. С ним, окрыленный, я сел в троллейбус и поехал.

Проезжая на троллейбусе мимо огромного универмага «Дом торговли», меня посетила мысль: «А не зайти ли мне и сюда?». Более уверенным шагом я заявился к директору универмага, ведь у меня был устав. Секретарше объявил, что я буду открывать у них кооператив. Она отправила меня к заместителю директора. Когда заместитель увидел типовой устав, а я сказал, что хочу открывать кооператив при Доме торговли, он буквально подскочил и потащил меня к директору.

Я застыл в проеме отрытой двери на пороге директорского кабинета, а зам, показывая на меня говорил: «Вот то, что нам нужно!». Седовласый директор посмотрел на меня. Оказывается, у них давно лежали уставы кооперативов, но никто ничего не делал. Они меня спросили: «Вы что, можете открыть кооператив?». «Да, – ответил я. – Я специалист по открытию кооперативов». «И что вам для этого надо?». «Мне надо гарантийное письмо в райисполком от Дома торговли».

Таким образом, у меня в руках оказалось второе письмо в другой исполком другого района. Шансы открыть кооператив увеличились вдвое. Дома и на работе я всем показывал эти два письма. Одно из них – из непреступного Горпромторга №2, а второе – из знаменитого Дома торговли. Оставалось напечатать устав. Здесь возникла загвоздка. За эту работу нужно было заплатить 25 рублей. Дома мне на отрез отказались выдать нужную сумму, заявив, что все мои авантюры заканчиваются плохо. Полночи я не спал, а утром из-под блюдца на кухне попросту украл 25 рублей и заказал печать устава. После этого еще 4 месяца я проездил по всевозможным инстанциям, подписывая кипы бумаг для открытия кооператива.

В то лето я прочитал больше литературы, чем за всю свою жизнь, потому что в каждой приемной приходилось проводить от часу до трех. Я привык брать с собой книжку. Приходил в приемную и терпеливо ждал, читая то, что взял с собой. Кстати, с Горпромторгом у меня так ничего не вышло, потому что в исполкоме началась бумажная волокита, а в Доме торговли дело пошло. И вот когда все документы были собраны, мое заявление об увольнении из Института было написано, и я оказался на втором этаже в Горсовете возле скромной надписи «Отдел регистрации кооперативов».

Лето, жара, очередь. Стою, ожидаю, читаю книгу. Спустя три или четыре часа подходит моя очередь, сзади меня много людей, тоже регистрирующих какие-то кооперативы. Секретарша говорит: «Следующий». Я захожу. За столом сидит чиновник с дорогими часами на руке. Я радостно заявляю, что кооператив «Союз» – это я (так я назвал свой торговый кооператив). Тогда наше государство называлось Союз Советских Социалистических Республик. На титульном листе было написано «Торговый кооператив «Союз» при Доме торговли». Чиновник приподнял все восемь экземпляров, напечатанные за последние 25 рублей, и презрительно заявил, что мне отказано.

«Ты бы еще Колхозом имени Ленина назвал. Переименуй и перепечатай», – сказал он, обратившись ко мне на ты. Дело в том, что на перепечатку у меня не было денег. Кроме того, я сильно устал от хождения по инстанциями в течение нескольких месяцев, и еще был уволен с предыдущего места работы. По телевизору постоянно пропагандировали перестройку, а тут опять тупик. Я был достаточно голоден после четырех часов стояния в очереди. В общем, я перешел на ты с чиновником. И заявил ему, чтобы он немедленно регистрировал мой кооператив, или я отсюда никуда не уйду. Он попытался меня утихомирить, строго сказав: «Выйдите из кабинета». А я схватил устав и начал ему тыкать, требуя, чтобы он немедленно его подписал. В начале завязалась грубая словесная перепалка, дверь распахнулась, вбежала секретарша, очередь напирала сзади, требуя, чтобы я покинул кабинет, в то время как я пытался дотянуться через стол к начальнику отдела и схватить его за пиджак. «Быстро подписал, сволочь!» – кричал я, потому что за словами уже не следил. Орал, что все они взяточники, разворовывают страну, и что я требую немедленно подписать мой устав. Но очередь сзади меня сплотилась, и меня с большим трудом начали выволакивать из кабинета – у людей были свои проблемы.

В помятом пиджаке и с оторванной пуговицей я оказался в конце очереди. В руках у меня был неподписанный устав, в голове – рухнувшие надежды. Так я оказался несостоявшимся председателем кооператива. Ту ночь я практически не спал. Очередной мой поход за деньгами закончился ничем. 26 лет – полный неудачник.

Встав рано утром, я уехал в Горсовет. Занял позицию возле бассейна, чтобы видеть, как чиновники идут на работу. Движение началось где-то с половины 9-го. Я увидел своего вчерашнего чиновника. Просто подошел к нему и сказал: «Можно с вами переговорить?». Он на меня глянул и сказал: «Ааа... ну пойдем».

Секретарши еще не было. Он завел меня в кабинет, я сел напротив, опустив голову. «Как ты мог меня взяточником назвать? Я во Вьетнаме воевал!». Он мне еще что-то говорил, потом начал спрашивать, зачем мне кооператив, потом взял все мои восемь экземпляров и подписал. «Пригласишь на открытие», – сказал он мне в конце.

«Вот это да!», – думал я, выходя из кабинета. Теперь я мог открывать торговую точку и заказывать печать. Радостный я явился в Дом торговли. Зайдя к директору, сказал, что кооператив зарегистрировал, и что он может мне, как обещал, предоставить в аренду помещение.

«Помещений нет!», – отрезал директор. «Как?! – говорю я, – Вы же обещали! Я же ваш, я же при вас! Вот, в уставе написано!». Судя по всему, директор просто сжалился надо мной. «Пошли, – говорит, – по этажам пройдемся, может быть, что-то найдем».

Во всем Доме торговли пустых мест не было. Единственное место, которое привлекло мое внимание – это был второй этаж под эскалатором. Это единственное место, которое пустовало. Тогда я попросил директора отдать мне это пустое место. «Бери», – сказал великодушно, без энтузиазма директор. Я говорю: «Но у меня же нет прилавков…». «На заднем дворе, – говорит, – Дома торговли старые прилавки валяются. Соберешь, будут у тебя прилавки». Весь следующий день я из хлама собирал прилавки и перетаскивал под эскалатор. Так, на пустом месте под эскалатором образовался ряд прилавков. Но он был без товаров…

На следующий день с моим замом, который тоже ушел из Института, мы принесли из дому несколько собственных вещей. Сиротливо положили на прилавки. И вывесили табличку «Прием кооперативных товаров от населения». Через несколько месяцев наши прилавки уже ломились от избытка товаров. Мой заместитель, Миша, который ушел из Института с высокооплачиваемой должности, однажды, после очередной операции с партией товара, сидя за ширмочкой под эскалатором, рассыпав перед собой деньги, обхватил, как ворона, руками голову и произнес только одну фразу: «Гена, Клондайк».

Это был действительно Клондайк. Через 9 месяцев я уже ездил на новеньких Жигулях шестой модели. Что там 500 рублей в месяц? Теперь у меня было столько же в день. Кстати, замдиректора Дома торговли, который меня принял, через полгода перешел ко мне на работу заместителем. Главный бухгалтер того же Дома торговли тоже долгие годы работала моим бухгалтером. Там же я получил свой главный бонус. А директор через два года начал меня выживать из Дома торговли, но это уже другая история… Остановить меня было уже нельзя.

Чудес не бывает! Нужно идти от человека к человеку, приближаясь к намеченной цели.

 

Запись была закончена. Полина недоуменно смотрела на хозяина кабинета, погрузившегося в воспоминания. И, собравшись уходить, вдруг неожиданно он сказал: «Девушка, хотите записывать размышления о том, как делать бизнес? и вообще правду о жизни? Хотите у меня работать?». «А что нужно делать?», – спросила недоуменно Полина. «Записывать». «Я подумаю. Кстати, а что это за коровы у вас повсюду в кабинете?». «А это я сам себе доказываю, что если на чем-то одном сосредоточиться, то получается интересная информативная картинка. Кроме того, это символ благополучия».

Полина выходила из офиса на Шелковичной. «Чудес не бывает», – вновь подумалось ей, но в руках у нее был диктофон с рассказом о стартовом капитале, и, самое главное – она получила предложение на приличную работу в центре страны.

Мы должны жить в красивой стране!

Геннадий Балашов